Правительства различных государств во всех концах земного шара всегда проявляли завидную изобретательность, когда дело касалось сбора налогов. В большинстве случаев, различного рода поборы и пошлины служили всего только методом восполнить казну, но другой раз были продиктованы и желанием отучить люд от дурных привычек (курения, к примеру).

1. Моча

Народу в старом Риме жило – больше миллиона, а водопроводное дело ещё не взошло на достаточную высоту. Потоки нечистот, которые исправно производили организмы римских людей, угрожали перевоплотить город в вонючую Венецию.
Римляне старались содержать собственный город в чистоте и не скупились на постройку туалетов. И даже соорудили потрясающую, по тем временам, систему канализации для отвода сточных вод. Но только, вот неудача, не все туалеты к этой системе удалось подключить. Далековато не все. Под большинством публичных уборных располагались контейнеры, которые, если бросить их без внимания, безизбежно должны были заполниться и переполниться.
К счастью, со находчивостью у старых римлян было всё в порядке. Правитель Веспасиан был первым, кто понял, что практически посиживает на водянистой золотой жиле. Он стал посылать собственных людей собирать мочу, а позже развозить её ремесленникам по всему городку. Эти ремесленники платили налог на внедрение этого продукта жизнедеятельности. Что вобщем, для их было проще, чем самим добывать всё это дело, так что они были не в обиде.
Желаете знать, на что им была моча? Дубильщики использовали её для смягчения кожи, а прачки – чтоб придать тогам известное белое сияние. Городка оставались незапятнанными, люди прогуливались наряженными, казна пополнялась. Все были довольны.
Когда отпрыск Веспасиана упрекнул родителя (и справедливо, нужно сказать), что вся эта история плохо пахнет, правитель, как говорит легенда, взял монету из первой прибыли, поднес к носу потомка и спросил, разит ли она. «Нет», – ответил тот. «Деньги не пахнут», – резюмировал Веспасиан.
За свою коммерческую жилку Веспасиан был награждён тем, что в почти всех европейских языках его имя с того времени надежно связано с местами публичного использования. Сами посудите: общественный туалет переводится на французский как «vespasiennes», на румынский – как «vespasiene», на итальянский – как «vespasiani»…

2. Чистота

Наши отдалёкие праотцы были не очень компетентны в вопросах гигиены. Что правда, то правда. Но, если вы думаете, что предпосылкой этому был недочет инфы о полезности чистоты либо что они не обожали умываться, то ошибаетесь. По сути, в Великобритании и Франции, к примеру, немытые физиономии и слипшиеся волосы длительное время были на совести правительств этих государств, которые считали баню совершеннейшим развратом и ввели безмерный налог на продажу мыла.
За последние 2000 лет баня много раз заходила в моду и выходила из неё. Даже посреди знати не было единодушия в этом вопросе. Британская царица Елизавета I, например, умывалась один раз в три месяца, а испанка Изабелла Кастильская, популярная своим религиозным фанатизмом, за всю свою жизнь воспринимала водные процедуры только два раза – в денек собственного рождения и перед первой супружеской ночкой. Другие, «эксцентричные» аристократы не лицезрели в этом ничего дурного и старались совершать омовения не пореже, чем раз в неделю.
Только что при Карле I постоянное посещение бани в очередной раз начало завоевывать популярность посреди британцев, как повелитель повздорил с парламентом и был обезглавлен. Его место занял ультрарелигиозный и ненавидящий царскую власть пуританин Оливер Кромвель. И британцы снова заросли грязюкой.
Богобоязненные пуритане считали чистоту делом недостойным. Всё что отлично пахло, и зачем (о кошмар!) требовалось раздеться – всё от нечистого. А чтоб народу было легче это понять, новое правительство ввело высокий налог на мыло.
Хотя мысль мыльного налога принадлежала Кромвелю, после реставрации монархии новый повелитель Карл II не посчитал
необходимым поменять этот закон. В конце концов, если люди были готовы платить за чистоту, почему бы королю не пользоваться ситуацией и не восполнить казну?

Налог на мыло просуществовал 200 лет. К нему относились с таковой серьёзностью, что к каждому производителю мыла был приставлен царский наблюдающий, задачей которого было не допустить подпольного производства и реализации мыла на чёрном рынке. Когда в 1800-х годах этот налог был, в конце концов, отменён, канцлер казначейства произнёс фразу, ставшую потом крылатой: «Чистый люд – счастливый народ». С того времени и по нынешний денек в Великобритании не прекращается гедонистическая мыльная вакханалия.

3. Бороды

Пётр Величавый вошёл в историю как величавый реформатор. Совершив в 1697—1698 путешествие по Европе, российский правитель замыслил потрясающую модернизацию страны с целью преодолеть отсталость Рф от западных соседей. Результатом стал ряд значимых достижений, таких, к примеру, как строительство Петербурга.

Одной из основных помех на пути европеизации Петр считал… бороды.

В Европе к тому времени бороды уже издавна никто не носил. Российские с их длинноватой растительностью на лице выглядели так несуразно, как сейчас смотрится человек в туфлях на платформе в пятнадцать см с плавающими снутри золотыми рыбками. Чтоб привить собственному народу европейскую культуру, Пётр издал указ, запрещающий мужикам носить бороды. А характер у Петра был крутой. Иногда, если лицезрел бородача на улице, мог схватить и побрить бедолагу против воли.

Но так как человеком он был оптимальным, то решил дать возможность в особенности упорным сохранить бороды, если те заплатят налог. Очень высочайший налог. Если уж им так хотелось позорить страну своим видом, то хоть с выгодой для королевской казны.

Этот каждогодний налог поставил многих людей перед очень сложным выбором: дело в том, что по русским обычаям православный мужик был должен носить бороду длиной до груди. Иван Суровый в один прекрасный момент даже пригрозил, что «бреющий бороду совершает таковой грех, которого не омыть даже кровью всех мучеников», что, естественно, было для хоть какого российского серьёзным аргументом.

Для большинства парней любовь к деньгам и ужас перед Петром перевесили религиозные чувства, и они побрились. Правда, сохранили срезанные бороды, наказав наследникам положить их в с собой в гроб. Этим они, видимо, задумывались оправдаться перед Богом: желали, дескать, поступить верно, но происшествия оказались посильнее (ну и у кого тогда была лишняя копейка, чтоб растрачивать её на растительность на лице?)

4. Боязливость

Война – не для каждого. Во время Вьетнамской кампании за уклонение от призыва можно было угодить в кутузку. Все же, многие предпочли оказаться в одной камере с уголовниками, чем подставить себя под пули.

Было, но, в истории время, когда можно было избежать выполнения воинского долга законно, просто заплатив налог. Этот налог платили рыцари, не желавшие вести войну.

Как видите, в те Тёмные века смысл рыцарства заключался единственно в том, чтоб проливать кровь за собственного короля. За это многие из их получали заслуги, строили замки, женились на дочерях принципиальных людей, обзаводились аристократическими привычками, в общем, начинали вести довольно комфортабельную жизнь. И здесь некий повелитель вдруг напоминал им, что они живут так только поэтому, что когда-то показали себя доблестными вояками. И не принципиально, сколько у вас слуг и молодых малышей. Если началась война – будьте разлюбезны вести войну.

В конце концов, Генрих II сообразил, что некие рыцари всё равно вести войну не будут, а даже если и будут, то толку от их – никакого. И сообразил обложить боязливость горе-рыцарей большущим налогом. Рыцари платили, повелитель получал средства, нанимал на их обычных, применимых к военной службе боец (которые, к тому же, обходились еще дешевле), численность армии росла. Какое-то время эта система работала потрясающе, невзирая на то, что налог на освобождение от службы рос как на дрожжах.

Всё завершилось, когда повелитель Иоанн (Безземельный, 1167-1216; прим mixednews), тот, что правил госуда