Грубость применительно ко всему, где упоминается это понятие, представляет собой отклонение от определенного эталона либо мерки. К примеру, грубая доска – означает, не обработанная, не обструганная и не отшлифованная, другими словами не соответственная нашим представлениям о стандартной доске. Грубые черты лица опишем на примере Собакевича – героя поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души». Природа, создавая его лицо, «рубила со всего плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила другой — вышли губки, огромным сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет…». В массовом сознании существует представление, какое лицо можно считать симметричным и правильным. Отклонение от эталона делает его грубым, как в случае с Собакевичем. Другими словами, грубость это всегда какая-то недоделанность, неотесанность, необработанность, неотшлифованность, необтертость,  другими словами отклонение от определенного нашими представлениями эталона. Чем больше отклонение, тем больше грубость.

     Под стандартным поведением обычно мы осознаем обходительное поведение, соответственное определенным нормам, публичным предписаниям и условностям.  Грубость во отношениях – это отклонение от вежливости. Хамство, как и грубость, тоже отражает отклонение от вежливости. Оба понятия обратны вежливости, но существует несколько различий, придающих отклонению отменно другой набросок. Грубость не ориентирована на предумышленное причинение вреда людям, на унижение людского плюсы, преднамеренное оскорбление собеседника. Зло для грубости не цель, хотя нередко является ее следствием. Грубость, обычно, служит ответной либо защитной реакцией на определенные происшествия. В отличие от грубости хамство преступает все мыслимые и невообразимые моральные нормы. Феномен, но хамство может нарядиться в одежку вежливости: обходительными словами можно нагрубить куда более результативно, чем прямолинейной грубостью. Часто хамство получает наслаждение от унижения другого человека. Оно любит безнаказанность и анонимность. Обгадить подъезд, сказать гадости по телефону незнакомому человеку, унизить в вебе других юзеров – это почерк хамства. Грубость любит конкретный контакт с людьми либо ситуациями. Интересно, что в ханжеской, чопорной, манерной среде такие свойства как честность и искренность будут смотреться грубостью и даже хамством. Все находится в зависимости от моральных принципов общества.

      Наглость, нахальство и бесцеремонность  не могут соизмеряться по шкале вежливости. Как говорится, мухи раздельно, котлеты раздельно. Наглость соизмеряется со скромностью, нахальство со стыдом, а бесцеремонность с церемонностью. У грубости в отличие от грубости вообщем другая ориентация. Грубость всегда ориентирована на  существенно превосходящую ее силу. Грубость и хамство обычно ориентированы на слабость. Когда разъясняют предпосылки грубости нервным срывом, вялостью либо раздражением охото спросить: «А почему ваши нервишки выдерживают, когда вы встречаетесь с силой? Почему вы скрываете раздражение перед начальником?»    

       Нужно осознавать, что вежливость, как точка отсчета степени грубости, понятие относительное. В высококультурной семье одно осознание вежливости, а если в первичной ячейке общества языком общения становятся непреличные выражения, то и осознание грубости тут размыто. Грубость, как и вежливость, – понятие относительное. Представим, что мы находимся в одной из клеток посреди гладиаторов во внутренних помещениях Колизея. В примыкающей клеточке мечется перед боем наш будущий конкурент, и мы обращаемся к нему: «Глубокоуважаемый, милостивый сударь.  Будьте разлюбезны оказать мне милость – улыбнуться». – «Издеваешься, скотина? Грубишь? Недолго для тебя осталось грубиянить», — отвечает он. Как лицезреем, зависимо от событий вежливость может восприниматься как грубость.  В криминальном мире, где действует принцип «Не веруй, не страшись, не требуй» грубость также естественна и гармонична, как чужда и неестественна вежливость.

        Грубость непременно должна осознавать последующее. Каждое произносимое нами слово должно быть приветливо, расслабленно и благорасположенно. В слове сфокусирована большая сила. Недооценивать энергетику слова – большая тупость, которая чревата грустными последствиями. Грубость, какую бы природу она не имела, ведет к разрушению счастья, страданию и боли. Грубая речь безизбежно ведет к страданию. Грубость и умиротворение не уживаются. Грубиян лишает себя способности жить в гармонии с самим собой и с наружным миром. Когда в человеке отсутствует умиротворение, счастье нереально. Можно сказать человеку очень противные вещи, даже смертный приговор, и не оскорбить его, если слова произнесены в умеренном, приветливом тоне. Дуются не на то, что произнес, а на то, как произнес, каким тоном. На степень грубости оказывает влияние, сначала, тон. Нехороший тон значит насилие. Человек задумывается, раз он гласит таким грубым тоном, со злобой и раздражением, означает, и то, что он гласит не справедливо и не правдиво. Раз он гласит грубо, означает, не прав. Рождается конфликт.

        Грубость также должна знать, что наше подсознание все произносимые слова в чужой адресок принимает на собственный счет. Оно не соображает местоимения «он», «она», «они». Грубиян, оскорбляя других, по сути обижает себя самого и тем разрушает свою самооценку, уничтожает свое Я. Какой организм выдержит, если его повсевременно унижают, обижают и обзывают? Почему домашние питомцы так благотворно оказывают влияние на наше здоровье? Секрет прост – каждый денек к вам подходит собака, и вы гладите ее, приговаривая: «Неплохой мой. Умный. Молодец». Ваше подсознание улавливает, что вы неплохой, умный и, к тому же, молодец.

       Неотесанный мужлан Собакевич очевидно не дружит со шкалой вежливости. Его грубость прихлопнула вежливость, как приевшуюся муху. Председатель у Собакевича — «таковой дурачина, какого свет не создавал»; губернатор — «1-ый разбойник в мире… и лицо разбойничье»; «дайте ему только ножик да выпустите его на огромную дорогу — зарежет»; «он да ещё вице-губернатор — Гога и Магога». Полицеймейстер — «жулик, продаст, околпачит, ещё и пообедает с вами». Обобщая своё суждение о бюрократах, он гласит: «Это всё мошенники; весь город там таковой: жулик на жулике посиживает и жуликом погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть приличный человек: прокурор; ну и тот, если сказать правду, свинья».

       Таковой человек как Собакевич грубит в силу параметров собственной натуры. Он не научился высказывать свои суждения в солидной приличной форме. Часто люди грубят для увеличения самооценки. Время от времени грубость рождается из желания достигнуть почтения собственных компаньонов и признания силы окружающими, а время от времени из подражания грубому поведению собственных литературных либо киногероев. Грубость может быть следствием уродливых стереотипов мышления и критерий жизни, в каких она также уместна, как вода, пища и воздух. А время от времени предпосылки совсем обыденны – недавняя ссора с другом, трудности в семье, проблемы на работе либо приобретенная болезнь.

      В медвежьей грубости Собакевича отсутствует всякая стеснительность.  При госте во время обеда он винит повара: «Купит вон тот каналья-повар, что выучился у француза, кота, обдерёт его, ну и подаёт на стол заместо обеда». Грубость не вожделеет считаться ни с эмоциями других людей, ни с особенностями событий. Собакевич неотесан, как полено, он уверен, что солнце встает ради него, что жизнь остановится без его опеки.

       Собакевич, как природный грубиян, чувствует свое приемущество над другими помещиками. Что уж гласить о обычных крестьянах? Из чувства собственного приемущества растет пренебрежение ко всему живому. Стоит единожды подчиниться грубости, и капкан приемущества и подчинения защелкивается. Пришествие грубости длится, невзирая на то, что вы и так в капкане. Грубость разрушает достоинство человека, находящегося в капкане подчинения. Волк, попавший в капкан способен отгрызть для себя лапу. Так и человек, доведенный «до ручки»,  решает отчаянные пробы освободиться. Накал страстей так велик, что часто завершается катастрофой. Другими словами, когда отклонение от вежливости превосходят разумные пределы, означает, быть неудаче. Лишная безудержная грубость не может  проходить беспрепятственно. Относитесь к грубости как к абсурду убогого, не сознающего себя существа. Вы ж не будете злиться на попугая, который кликнет: «Дурочка». Грубость другого человека нас трогает ровно так, сколько ее содержится у нас снутри. Святого человека не трогает грубость, хамство и нахальство других, так как эти свойства у него отсутствуют. Грубость любит демонстративность, потому уместно не обращать на нее внимания. Спокойное поведение, снисходительность и юмор могут нивелировать грубость.

        Совместно с тем никакая мужская грубость не может сравниться  с силой грубого слова дамы. Не тайна, что дамы в пару раз лучше парней могут концентрироваться на эмоциях. Почему дамы предпочитают лучше поругаться с мужиком, чем с дамой? Мужское грубое слово поверхностно, в нем не много разрушительной энергии.  «К нам приезжает моя мать», гласит супруга.  — «Какого?» — «Числа?» — «Хрена» — «Как ты можешь так грубо гласить со мной о моей мамочке? Мы все-же леди», — орет супруга.  «Я вас,  ледей, издавна знаю», — отвечает
супруг. Совершенно другой коленкор, когда супруга тихо, с ледяным выражением лица гласит супругу: «Сволочь».  Иногда довольно 1-го грубого дамского слова, чтоб поразить наповал сурового мужчины. Ее грубость лупит прямо в сердечко. Другими словами, женская грубость вызывает на шкале вежливости панику.

     Грубость в даме опровергает женственность и возносит враждебность, обидчивость и воинственность. Дама с проявленной грубостью лицезреет мир вокруг нас как поле брани. Мужик с проявленными мужскими свойствами, уважая свою мужскую природу, не опустится до поединка с таковой дамой, потому их дороги не могут пересечься. Удел грубости в даме повстречать грубость в мужском ничтожестве. Два сапога – пара. Схожее притягивает схожее. Грубость на грубость дает грубость в квадрате. Эту «развеселую» семейку будут знать все соседи и участковый. Местные собаки будут с энтузиазмом перенимать у их опыт, как профессионально облаивать пришлых собак.

       Если друг оказался вдруг и не друг и не неприятель, а так…  Так – это не про друга грубияна. Обходительный друг 100 раз пошевелит мозгами докладывать вам о надвигающихся неприятностях, уместно ли предупредить вас о кое-чем либо о ком-то. Соблюдая приличия, предупредительный обходительный друг лицезреет дружбу через призму условностей, норм поведения, этикета. За бортом дружбы остаются «души красивые порывы», искренность, непосредственность и открытость отношений. Во главу угла дружбы поставлена вежливость. У грубости совершенно другая диспозиция. Если она приняла вас таким, какой вы есть, то будет защищать как самою себя.  Дружить, так дружить, другими словами бескорыстно хлопотать о друге – это незыблемый принцип грубости в дружбе.

КОВАЛЕВ ПЕТР ДАНИЛОВИЧ

Веб-сайт: «Подсказки для жизни — Свойства личности  от А до Я»

Главная