Одно из самых сильных воспоминаний, вынесенных из детской литературы – описание ежесубботней показательной порки, устраиваемой дедушкой Максима Горьковатого и описанной в повести «Детство». Да и для наименее впечатлительного взрослого гнетущее чувство оставляют случаем увиденные отвратительные сцены насилия над детками – искаженное злостью лицо мамы, грубые ругательства и в окончание – гулкий и ужасный звук удара. Такая картина вызывает в душе волну протеста, охото немедля закончить ожесточенное воззвание, приостановить мама, разъяснить ей, что нельзя, не надо, постыдно.

Кто-то из прохожих, следя прилюдную порку, гневается и бурлит возмущением, другие оправдывают такую мама сдавшими нервишками и тяготами жизни. Но самое ужасное – когда мужчины и дамы лицезреют в этой беспощадности проявление воспитательных моментов. Тяжело поверить, как громаден процент русских матерей, от всей души не видящих в телесных наказаниях огромного греха. «Ну, я же не очень» — молвят они, продолжая награждать перепуганную кроху увесистыми оплеухами и смачными шлепками. «По другому ребенок совершенно от рук отобьется! Слов не осознает» — вторят сторонницы «испытанного способа» — воспитания битьем.

Четыре правила для каждой матери

• Правило 1-ое. Телесное наказание нельзя оправдать малой силой избиения. Сущность от этого не поменяется – разве что разгоряченная дама в какой-то момент нанесет роковой удар собственному ребенку. Причинение боли и унижения никогда не пройдет безо всяких следов, ни для кого. Доверчивый малыш еще пока очень добр и самое тяжелое – следить, как ручки крохи нежно гладят только-только избившую его мама. Правда, этот период будет недолгим – малыш возмужает, накопит силенок и непременно нанесет ответный удар. А пока он мал — будет трениться на тех, кто еще меньше и слабее.

• Правило 2-ое. Полезности в телесных наказаниях нет. И быть не может. Все, чего добьется орущая и дерущаяся от отчаянья и бессильной злости дама – только минутная отсрочка, насильное прекращение деяния. Боль порождает ужас – тот ужас, который уже очень скоро принудит малыша врать, скрывать и лукавить. Как же – никому не охото быть битым.

• Правило третье. Выбрасывайте кнут и оставляйте пряник. Ласки никогда не бывает очень много, и пересластить мед материнской любви нереально. Тогда, когда нам кажется, что обращенные к малышу слова бессильны и не доходят до его сознания, мы глубоко ошибаемся. Эффект увещеваний нередко бывает замедленным, зато терпеливые разъяснения и проявленная любовь останутся в душе малыша навечно. Приобретенное же телесное наказание будет иметь сиюминутный эффект, но не освободит от повторов.

• Правило 4-ое. Нет различия ни меж девченками и мальчуганами, ни меж отцовским ремнем и материнским подзатыльником. Некие предки беспощадно бьют мальчишку, видимо, «выбивая из него дурь» в профилактических целях. Девченку же при всем этом наделяют неприкосновенностью. Но нанесенный самыми дорогими людьми удар идиентично ужасен для малеханьких девченок и мальчишек.

Что испытывает ребенок при ударе?

Эта информация будет полезна для всех – и для тех, к кому в детстве применялись телесные наказания, и кого эта участь благополучно миновала. Малыш испытывает ужас – сильный, заполняющий всю его невинную душу. А еще – боль, вроде бы ни старались закрыть на это глаза предки. Ведь если б они не стремились сделать собственному ребенку больно, они не лупили бы его. Малыш испытывает глубочайшую обиду – и то, что в силу собственного возраста он еще не может ответить резким отпором, не значит, что боль не просачивается не только лишь в его тело, да и в сердечко. Пройдет мало времени, и он не востребует, а попросит – «Мать, не лупи меня!» Большая часть дам признается, что конкретно после этих слов, звучащих как набат, они навечно отказались от телесных наказаний. Но еще лучше никогда этих слов не слышать.

Текст: Вера Гюлер